Рубрики
Без рубрики

3 истории из жизни – Яжемать истории читать онлайн

История 1

Я всегда за тишину. Я из тех людей, кто считает, что нарушение тишины в общественном месте – омерзительно. Я всегда считал, что в общественном месте (кафе, ресторан, купе поезда или в самолете) вести себя надо так, чтобы не доставлять неудобств людям находящимся рядом. К сожалению, мою точку зрения разделяют далеко не все.

Еду в электричке (с местами), весь вагон продан, свободных мест нет. Появляется мама с ребенком. Ребенку лет 6.

– Молодой человек, вы наше место заняли.

– Ничего подобного, вот мой билет.

– Нет, место у окна у нас.

– Нет, вот мое месте №21 на схеме около окна.

– Я с ребенком, пропустите нас к окошку, он хочет в окно смотреть.

*Ненавижу такие ситуации, потому что знаю, что мне никогда не уступят если попрошу. Пару раз с женой просили уступить нам места рядом у людей сидящих по одиночке, никогда не уступали.*

Ок, уступаю место, еще минут 10 жду пока они разложат вещи, при этом помогаю тяжелые вещи положить на верхнюю полку. Сели едем. Спустя 15 минут.

– Молодой человек, пересядьте пожалуйста обратно, у окна сильно дует.

– Простите, что? Вы сами выбрали место.

– Вы понимаете, что ребенок может простыть?

– Женщина, можно я спокойно книжку почитаю? Вы меня сами пересадили. Если ребенку дует сядьте сами туда.

***Психанул в итоге, пересел. Достал сверху пуховик, застелил им кусочек окна. Тетка долго рассматривала конструкцию, видимо сама не догадалась так сделать.

Ребенка вне окна пришлось развлекать. Мама достала ему планшет и тут началось. Детские ебучие мультики про лунтика, чунга-чангу и пр. без наушников.

– Женщина, вам дать наушники? (Предлагаю свои)

– Нет спасибо, ему и так нормально.

– Очень сильно мешает звук на планшете.

– Ну, а что я сделаю, это ребенок, что я могу сделать.

– Дать ему дорогие накладные наушники, в которых он никому не мешая может смотреть мультики хоть всю дорогу.

Тут запела во всю голос песенка фиксиков. Я психанул.

Достал планшет, открыл яндекс и набрал “ПОРНО”. По запросу появился какой-то жуткий японский мультик, где в оргии участвовали, две девочки, робот и мужик в маске клоуна.

Ребенок отвлекся, поняв, что мой мульт интереснее.

– Выключите сейчас же!

– Почему?

– Вы не имеете право включать порно в поезде!

– Это не порно и у меня даже музыка не играет. Либо вы выключаете чертов звук и я выключаю мультик, либо мы продолжаем смотреть мой.

– А наушники вы нам дадите?

– Нет!

Оставшуюся дорогу мы ехали в тишине. И главное, ненавижу людей, которые рассматривают вежливость и воспитанность как слабость.

***

История 2

Иду я летом с работы. Вечер, но ещё светло. Поднимаюсь в горку знакомой дорогой и вдруг вижу – стоит у тротуара мальчик и плачет. Небольшой такой мальчик, килограммов на шестнадцать. А я, признаться, не люблю двух вещей – это когда детишки плачут и когда в баре на мне кег заканчивается и вместо пива в кружку пена с воздухом идёт.

И вокруг никого нет. Ну, подхожу я, соблюдая осторожность, потому, что бывалые люди говорят: “Если вы нашли медвежонка, то не играйте с ним, а то придёт медведица и поиграет с вами.” Подхожу и спрашиваю:

– Мальчик, а мальчик , ты чего плачешь? Потерялся?

– А-ва-ва-ва… – говорит мальчик. То есть да. Потерялся.

Вокруг ни мамы его, ни других родственников не видно. А рядом, метров триста, есть отделение полиции. Туда очень просто пройти – через старый парк, где стоит здание заброшенной бани. Дай, думаю, ментам его сведу. Сдам беглеца.

И вдруг в голове у меня маячок тревожный засигналил.

Вот идёт, допустим, какой-то дядька и тащит за руку маленького, плачущего мальчугана. А тут мама его, вместе, предположим, с бабушкой. И они, может, как на это посмотрят? Скажут, стой, педофил, отдай нашего сыночка! Полиция, полиция!!!

Полиция во всём разберётся. Но часок-другой меня помурыжат. Очень просто! А потом знаете что? Осядут у них мои данные и если (не дай бог!) случится что-нибудь с кем-нибудь, то полицейские подумают: “А помнишь того мужика? А давай-ка его на всякий случай проверим по этому делу.” И будут приезжать ко мне домой или на работу. И спрашивать где я был такого-то числа, и не слышу ли я в голове голосов каких. И будут наводить обо мне справки, после которых пойдёт про меня слава. И мамаши, при виде меня, станут тащить детей домой, а папаши ругаться и пытаться побить. Вот оно мне надо?

Поэтому взял я мелкого и по-тихому сунул его в куст сирени, а сам пошёл дальше.

Нет. Не так. Достал я мобильный телефон и позвонил. В полицию. И всё объяснил.

Стою, жду. Мальчику дал свои ключи. На них брелок в виде маленького револьвера. И он стал с ним играть и заткнулся. Чему я был рад.

Вскоре подоспели полицейские, а, вслед за ними, нашлась и мамочка. Потискала пацана и дала ему по жопе. Брелок мой ему сильно понравился, поэтому я ключи снял, а револьверчик мальчику подарил. Только взял с него обещение, что он не станет его глотать или в ноздрю засовывать. Мальчик пообещал. Зуб, говорит, молочный даю. Так что я на этом деле даже потерял.

И пошёл я домой, а сам думаю. Вот раньше как, в моём советском детстве, было? Идёт взрослый человек и видит маленького. И если тот ему понравился, то он его по головёнке потрепал и сказал чего-нибудь ласковое. И ничего!

Или, идёт слесарь дядя Вася с работы, а тут соседский пацан матом ругается или сигаретку достал. Дядя Вася, очень просто, ухи ему накрутит, а папа пацана не побежит жаловаться. Нет. Он скажет: “Спасибо вам, Василий Кузьмич, за то, что несёте общественную нагрузку по воспитанию подрастающего поколения. Вы, если что-нибудь такое ещё заметите, то не стесняйтесь, а прописывайте ему, идолу, леща!”

Или вот встретятся два мужика. Давно не виделись. Так они друг-друга обнимут, да ещё расцелуют троекратно. И никто не кричит: “Гомосеки, мол, гомосеки!”

Нет. Я не хочу сказать, что раньше лучше было. Было не лучше и не хуже, а… по-другому. Времена, как известно, меняются и нам тоже приходится меняться вместе с ними.

И вот, мальчики и девочки, во-первых не теряйтесь, а во-вторых не теряйте!

***

История 3

Не спрашивайте, как я оказалась в этом поезде. Это неважно, как и то, что время со вчерашнего вечера течёт для меня совсем идиотски. Важно то, что со станции “Вышний Волочек” в вагон шагнула бабка. Нет, не так: Бабка.

У неё было все, что полагается такой женщине из города с таким названием: свалявшийся мохеровый берет поверх цветастого платка, пухлые баулы и пухлый же внук, недоросль лет двенадцати, обреченно волочащийся за баулами.

Поняв, что, “согласно купленных билетов”, родственница будет сидеть не рядом, внук было обрадовался. Но баушка лихо затолкала багаж на верхнюю полку – ответом на предложение помощи было суровое “Не трожь!”. Оглядела вагон, выбрала жертву – ею оказался безумец, предложивший помощь с багажом – и сообщила:

– А нук, давай туда.

Жертва как-то сразу поняла, что это было не предложение, и освободила пространство. Утрамбовав внука в кресло у окна, Бабка зловеще сказала:

– Будем кушать.

Внук втянул голову в плечи. И через секунду весь вагон, а также окрестные деревни, которые “сапсан” пролетает со скоростью 200 километров в час, поняли, почему.

Бабка распахнула матерчатую сумку, выбросив в атмосферу запах Котлет. Вслед за ними появились укутанная в полотенчико эмалированная миска варёной картошки и литровая банка соленых огурцов. Конечно, нарезанный хлеб и пучок зеленого лука.

– Щас будет соль в спичечном коробке, – глядя на Бабку с суеверным ужасом, предсказал мой сосед, на вид слишком молодой и модный, чтобы помнить такие детали советских путешествий.

– Шоколадка, что не будет, – также тихо отозвалась я.

Не знаю, чем я думала, делая эту заведомо проигрышную ставку. Разумеется, соль появилась.

– Ба, я не голодный, – безнадежно сказал Внук. – Я вот пить хочу. Где моя кола?

– Компот, – отрезала Бабка. – В дорогу сварила. Нук ешь.

Внук потянулся к котлете, огреб по рукам и спустя мгновение получил ту же самую котлету с картошкой и хлебом. Тоскливо жуя, уставился в окно.

– Нук огурчика, – распорядилась Бабка. – И яйцЫ.

Мы с соседом, который, кстати, благородно разделил со мной выигранную шоколадку, вылупились на Бабку. Та осмотрела гору еды и спросила:

– А где яйцЫ?

В голосе ее слышалась даже растерянность.

– Куда яйцЫ делись?

И хотя спрашивали явно не нас, мы зачем-то развели руками. Не знаем, не брали, вообще ни при чем.

Бабка начала раздражаться.

– Сварила с утра яйцЫ, пять штук, крутые. И где?

Мы тихо захихикали.

– У меня дитё голодное! – рявкнула Бабка.

Следующие десять минут она выворачивала в проход свои баулы, а весь вагон внимал душераздирающей истории пропавших яйцОв, пяти штук, крутых, и обреченного голодать “рябенка”, каковой в это время с олимпийским спокойствием жевал котлету.

В проходе появилась женщина с младенцем.

– Потом приходи, – отмахнулась Бабка.

– Нам надо сменить памперс! – возмутилась женщина. – Он покакал!

Бабка поднялась от баулов и, вперив в младенца ястребиный взор, проорала буквально следующее:

– Покакал – значит, жрал! А моему с голоду помирать??? ЯйцЫ-то пропали!

– Да она троллит, – восхитился мой сосед.

– Извините, – забормотала женщина с младенцем, – я не знала, что у вас тоже маленький ребёнок… Я в другой вагон пойду.

И тут “маленький ребёнок” издал звук, который издаёт 100 процентов взрослых мужиков после кружки пива.

Не в силах больше сдерживаться, мы с соседом захохотали в голос.

Появилась проводница:

– Что тут у вас происходит?

– Не твоё дело! – гаркнула Бабка, запихивая баулы обратно. Видимо, смирилась с потерей. Плюхнулась в кресло и отвесила Внуку легкий, но обидный подзатыльник. – А ты ешь давай, а то мать скажет, я тебя голодом морю!

И тогда Внук, который явно устал чувствовать себя бессловесным рождественским гусем, восстал. Он откашлялся и светским тоном обратился к проводнице:

– Простите бабушку. Она потеряла пять своих яиц и немного нервничает.

Если Бабка что и сказала, мы этого не слышали: вагон загоготал так, что, кажется, даже метель за окном прекратилась.

Вы, наверно, думаете, что дальше было так, как у меня часто бывает: мы с Бабкой поговорили, и оказалось, что никакая она не Бабка, а вовсе солист Большого театра, тонкий, интеллигентный и местами скрипач, а я просто не сразу разглядела.

Кхм.

Ну мы поговорили, да. Перехватив мой взгляд, направленный на остатки пиршества, Бабка спросила:

– Что, не собрала в дорогу-то?

– Не собрала, – повинилась я.

– Ну вот и сиди теперь не жрамши, – ответила Бабка. – Овца безрукая.